Разведение рыб в аквариуме

Некоторые виды аквариумных рыбок готовы проявить заботу о собственном потомстве даже в общем аквариуме, избавляя аквариумиста от дополнительных хло­пот, связанных с подготовкой воды, посадкой производителей на нерест (сопровождаемой уто­мительным размахиванием сачком в джунглях подводной растительности), контролем за каче­ством среды в нерестовике в период инкубации икры, выкармливанием мальков до размеров, позволяющих выпустить их в общий аквариум, да еще чтобы при этом они избежали судьбы эле­ментарного планктона...

Скажем, «аборигены» Амазонки - скаля­рии. Необычная форма тела, исключительная миролюбивость (несмотря на принадлежность к грозному семейству цихлид) и неприхотливость позволяют им вот уже в течение нескольких де­сятилетий сохранять неизменную популярность у аквариумистов.

Разводить      их легко. Для того чтобы получить многочисленное потомство, сформировавшуюся (это легко заметить по их поведению) пару рыб следует пересадить в отдельный нерестовик с наклонно погруженной в воду син­тетической пластинкой или кустом широколист­ного водного растения. Но если продуктивность как таковая вас не интересует, можно оставить рыб и в общем аквариуме.

Вот самец с самкой своими заостренными рылами начали усиленно счищать с облюбованного ими листа невидимые нам частицы грязи. Это значит, что производители-чистюли хотят отложить сюда икру. И действительно: спустя па­ру-тройку дней поверхность листа оказывается плотно покрыта несколькими сотнями уложен­ных в один слой беловатых икринок овальной формы.

В идеале надо срезать этот лист и перенести в специальный инкубатор, поместив под него распылитель и включив компрессор. Икра тогда будет омываться водой, несущей животворный кислород, икринки будут меньше подвергаться нашествию всякой микроскопической пакости, да и рыб-проглотов там нет, так что из большин­ства икринок выйдут полноценные мальки.

Но мы этого делать не будем. И тогда рыбки из-за диктата родительского инстинкта, заложенного в них природой, вынуждены стойко нести кругло­суточную вахту возле кладки. Поочередно, а ино­гда и вместе ходят они над кладкой, активно раз­махивая крупными грудными плавниками, что­бы создать ток воды и вентиляцию икры. При этом они еще успевают отгонять прочих обитате­лей аквариума, слишком уж приблизившихся к кладке.

Естественно, с каждым днем количество ик­ринок в кладке уменьшается (по большей части за счет поражения грибком, и немного достава­лось особо ловким и проворным рыбам, которых не удавалось отвадить производителям). В ре­зультате спустя четыре-пять дней, когда из икры выклевываются личинки, их количество не пре­вышает 20-30 штук. Для профессионального, коммерциализированного разводчика это - катастрофа, а для аквариумиста-любителя - в са­мый раз. Зато никаких хлопот с отбором погиб­ших икринок и мальков: родители сами уничто­жают их, чтобы избежать поражения лежащих по соседству беспомощных потомков.

Когда последние жизнеспособные личинки покидают свою первоначальную сферическую келью, взрослые рыбки аккуратно, по одному-два берут их в рот и постепенно переносят на но­вый временный насест. Тщательно очистив ста­рый от остатков погибшей икры и оболочек здо­ровых икринок, они возвращают потомство на место. К охране потомства теперь прибавилась еще одна забота: группировать непоседливых и постоянно расползающихся по поверхности лис­та мальков в плотные кучки да следить, чтобы ка­кой егоза не свалился с растения, ведь тогда он, еще не умеющий плавать, наверня­ка станет чьей-нибудь лакомой добычей.

Спустя еще несколько дней мальки начнут плавать. Но и тогда родители не бросают молодь на произвол судьбы, а точнее - на съедение дру­гим обитателям аквариума: встав на разных гори­зонтах по обе стороны от плотной стайки маль­ков, они величаво и самодовольно дефилируют вместе с ними по аквариуму к местам кормления и обратно. А их соседям по водоему остается лишь почтительно уступать место этой важной процессии. И так продолжается до тех пор, пока мальки не подрастают и обретают способность бороться за свою жизнь и судьбу самостоятельно.

Не больше хлопот и с разведением соседей скалярий по биотопу, обитателей водоемов Юж­ной Америки сомиков-анциструсов. Когда много лет назад у анциструсов в моем аквариуме случился первый нерест, он доставил мне много беспокойства: ни с того ни с сего про­пал самец. День, два, три... Тщательный, на­сколько позволяли плотные переплетения под­водной растительности, осмотр аквариума не позволил обнаружить ни живой рыбки, ни ее ос­танков. Лишь на пятый день, уже смирившись с мыслью о необходимости покупки нового самца, я увидел его живого и невредимого, но сильно отощавшего. Он стремительно рванул откуда-то к кормушке, схватил мотыля и, даже не заглотнув его, тут же скрылся в зарослях. Проследив за его миграциями, я выяснил, что скрывается он в пе­щерке, из которой через несколько дней по все­му аквариуму разбежалось многочисленное по­томство анциструса. В дальнейшем такие «исчез­новения» стали для меня вполне банальными и объяснимыми: раз скрылся самец, значит, жди появления его мальков.

Родительское бремя для анциструсов по срав­нению со скаляриями, с одной стороны, легче, а с другой - тяжелее. Легче потому, что самки от­кладывают крупные оранжево-желтые икринки на своды гротов, пещерок и других укромных мест. Спрятанные таким образом, они оказыва­ются не столь беззащитными, как лежащие на широком листе, на открытом пространстве, на виду у жаждущих полакомиться ими рыб других видов икринки скалярий. А тяжелее из-за того, что если у скалярий в выхаживании потомства принимают участие оба родителя, то у анциструсов все хлопоты такого рода целиком ложатся на плечи самца. Самка же ведет себя, с точки зрения человека, весьма некрасиво - отложив икру, она без всякого зазрения совести бросает и ее и сам­ца на произвол судьбы (до следующего нереста).

И надо сказать, что по самоотверженности самец-анциструс даже превосходит скалярий. Целыми днями он обмахивает кладку плавника­ми, создавая непрерывный ток воды для обеспе­чения комфортного (и газового и санитарного) режима развития эмбрионов в икринках, выби­рает из кладки погибшие икринки и частицы грязи, нанесенные течением.

И если скалярии могут подменять друг друга, скажем, в момент кормежки, то у анциструса такой возможности нет. Он ведь один на всю ораву. Так он и сидит у кладки, пока из икры не появят­ся личинки, а затем, пока они не превратятся в мальков, ведущих активный образ жизни. Длить­ся это может до двух недель.

За это время брюшко самца, если он только не может найти корм вблизи укрытия, «прилипа­ет» к хребту, и рыбка приобретает весьма необыч­ные очертания. Правда, расставшись с потомст­вом, он быстро наверстывает упущенное, уже че­рез 3-4 дня принимая типичную форму. Но ведь это когда еще будет, а пока он грозно топорщит плавники и совершает резкие рывки в сторону неосторожно приблизившихся рыб, особо на­стырным при этом может достаться и весьма чув­ствительный удар мощным хвостом или колючи­ми плавниками.

Самый напряженный для самца период на­ступает тогда, когда мальки начинают активно двигаться. Стремясь уйти от бдительного ока ро­дителя, они расползаются в разные стороны, за­частую покидая приютившую их пещерку. И по­рядочно уставший уже анциструс вынужден непрерывно загонять их назад.

С точки зрения биологии, забота самца на этом этапе уже не нужна. Мальки обрели мобильность, вполне сформировался их рот, несущий функции и присоски как средства переме­щения, и скребка как инструмента добывания пропитания. Их не очень прочная, но достаточно плотная броня защищает их от рыб-врагов (если они, конечно, не очень крупные). И все же «па­па» долго не выпускает их на волю, видимо, опа­саясь встречи мальков с большим миром (пусть даже и небольшого аквариума), где их могут подстерегать разного рода опасности.

Я уже упоминал об очень интересном спосо­бе защиты икры и потомства у африканских озерных цихлид: они вынашивают потомство во рту (точнее, это делает самка). Вот где полностью проявляется самоотверженность родителей, как бы реабилитируя свой класс в глазах человека, насмотревшегося на беззаботных «кукушек» - данио, тетр, барбусов и даже живородок.

Отметанную и оплодотворенную икру самка собирает в рот, в специальный мешочек, и в тече­ние 2-3 недель держит ее (а затем и выклюнув­шихся мальков) в этом надежном убежище. Но ради сохранения потомства ей приходится на­долго отказаться от приема пищи. В результате стройная и красивая дотоле рыба вскорости пре­вращается в какое-то чудовище, доминирующей частью тела которой является голова. И лишь вы­пустив уже подготовленных к жизни мальков, самка возобновляет кормление и восстанавлива­ет свою прежнюю привлекательность.

По книге: В. Милославский. Домашний аквариум.